Да это и понятно: кто владеет прошлым, у того ключи от будущего…

Смотрел по телевидению фильм «Жена Сталина», где Сталин предстает перед зрителем не как политический деятель, а как влюбленный муж, отец, глава семьи. Мы увидели другого Сталина, однако опять тирана, деспота, на совести которого не только души невинно казенных, но и все десять абортов, которые сделала его жена Аллилуева. В фильме почему-то нет даже намека на мысль о равной ответственности перед этим с христианской точки зрения преступлением, что героиня фильма Надежда Аллилуева является в равной степени участником его, а не только жертвой мужа, которого доктор называет животным. Что и она убивает своих не рожденных детей в обмен на учебу в Промакадемии, на вечеринки, на комфортную дачную жизнь. А ведь не только в христианской этике, но и в гражданских законах каждый человек свободен и ответственен в своем выборе. Вынося на суд людской интимные и нравственно болезненные вопросы семейной жизни Сталина, авторы на деле лишь подкрасили известный миф об ответственности за происходившее в стране, в партии, в правительстве, наконец, в семье Сталина, только одного человека – самого Сталина. Почти все остальные, кроме разве Берии, вполне приличные люди, жертвы.

      Фильм «Жена Сталина» заставил меня вспомнить недавно прочитанную семейную повесть-хронику Бориса Морозова «Заветное наследство»*. В те же годы, о которых идет речь в фильме, в 1929 году из д. Бастрымовка Курганской области, сорванная ветрами мировой революции, уезжала в скитание по стране крестьянская семья Федора и Марии Морозовых. Уезжала в поисках лучшей доли с тремя детьми на руках, младшему из которых Ванечке было 8 месяцев. Как говорится, Марии бы Васильевне проблемы Надежды Алексеевны!.. 

      Борис Морозов так и называет первую главу своей повести, по библейски лаконично и точно «Исход». Тронулась крестьянская Россия с обжитого места, побежала в поисках земли обетованной, в поисках Беловодья, ища молочных рек и кисельных берегов. И не нашла, объездив всю страну: Дальний Восток, Сахалин, Киргизия, Узбекистан, теплушки, землянки, бедность, неустроенность, бездомность, съемные углы, в которых ютится разрастающаяся семья, война, голод. И работа, работа, работа в поте лица. И рождение в семье еще четверых детей, словно бы в ответ на удары, падающие на семью один другого безжалостней и страшнее. И труднее им было, чем многим, потому что родители не ловчили, не подворовывали, не обманывали ближнего своего, не обирали слабых. Напротив, стремились поделиться последним, а на поверку не только выжили, но и выучили детей, дали им высшее образование, обзавелись внуками и правнуками. 

     Что же помогало семье выстоять, выдержать эти удары и на Сахалине, и «под небом чужим» в Киргизии и в Узбекистане? Вот Марию Васильевну, которая хранила семейные деньги, заработанные на Сахалине для покупки дома в Киргизии, обворовывают на вокзале карманники. «Обездолила семью»! – убивается она. А муж ей: «Забудь плохое! Ты сама любишь повторять, что Бог невидимо отнимет и невидимо подаст». Вот с шестью детьми на руках отправляет она на фронт мужа Федора, вот бедствует, собирая колоски. Погибает приемная дочь, потеряв хлебные карточки, в отчаянии бросаясь под поезд. Но семья выносит и этот удар. Почему? Благодаря вере родителей, и особенно матери Марии Васильевны. Она нравственный и религиозный стержень семьи, она несет ответственность за нравственную атмосферу в семье, ее христолюбивые заветы спасают семью от нравственной да и физической гибели. «Чужого не желай, своего не теряй», «Дающему воздастся», «Сделают тебе добра на копейку, ты сделай в ответ на рубль», «Жалей того, кто плачет, а не того, кто скачет».

      А как символ этих нравственных ценностей и заветов – серебряные ложки, подаренные ей матерью, которые она возит с собой в сундучке. Всю страну семья объехала, без мужа жила во время войны, иногда хлеба не было накормить детей, но серебряных ложек не тронула, не продала, не променяла. В заветные часы доставала из сундучка, показывала детям, как символ достойной и красивой жизни, которой так и не пришлось пожить, но к которой нужно стремиться. И не уставала при этом повторять мудрые заветы, перешедшие к ней от матери и бабушки.

«В каждом дому по кому», — любила повторять Мария Васильевна детям, призывая их к терпению, к стойкости перед ударами судьбы. Много бед выпало и ее детям. У старшей Веры дети оказались неудачниками, у Любы старший сын погиб в драке, Раиса положила всю жизнь на заботу и уход за больным мужем, хотя могла бы устроить свою жизнь более счастливо. Да и сам автор, как искренне и откровенно пишет он в повести, не обходя сложностей жизни, не был обделен несчастьями. Так что же, жизнь не удалась, христианские заветы несут только несчастье, только трудности? Нет, говорится в заключительных строках этого повествования.

Без волнения и подступающих к глазам слез нельзя читать финал повести, в котором сын, собрав немалые средства едет в Среднюю Азию, чтобы навестит могилки своих родителей и родных. Это только здесь, на русских рынках, улыбаются насельники той земли. Надгробья  многих памятников на русском кладбище разрушены, кресты выломаны, портреты дорогих лиц расколоты. И никто не возопил ни о вандализме, ни о фашизме. Словно знал отец, напевая в минуты тоски и уныния  свою любимую песню:

На мою, на могилку

Уж никто не придет…

Только раннею весною

Соловей пропоет.

      И автор хроники русской боголюбивой семьи, понимая, что это свидание с родителями может быть и последним, усмиряет поднимающийся в сердце гнев словами, которые так часто повторяла ему мать: «Надо прощать». И: «Не ведают, что творят»…

      Тут понимаешь, нет, это не последняя страница хроники крестьянской (христианской) семьи Морозовых. Семья, которая вынесла такие испытания и осталась, хоть и поредевшей, но в целости и с такими высокими нравственными ценностями, которая имеет в себе мужество нести и помнить такое прошлое, имеет ключи и от будущего. И тем ценнее и нужнее такие книги сегодня, когда прошлое вновь пытаются подменить или подделать.

"Тверской собор" №№23-24, 2006 г.